Сибирский Север тысячи лет населяли удивительные народы. Они ели странную пищу, носили диковинную одежду, верили в необыкновенных богов. Древние традиции таинственным образом помогали им выживать в смертельных условиях заполярья. А вот встречи с цивилизацией эти народы пережить не сумели. Современный образ жизни уничтожил их культуру.

Фото: © пресс-служба правительства Красноярского края

Раньше таймырского аборигена можно было узнать по одежде. Она говорила о национальности хозяина, его поле, возрасте и даже о семейном положении. «Я как-то видел в одном из северных посёлков парня коренной народности. Он спокойно вышагивал по улице в традиционном наряде незамужней девушки. И его это ни сколько не смущало», — рассказывает этнограф Красноярского краеведческого музея Михаил Баташев.

По словам ученого, этот парень забыл о традициях своего народа. Одежду, видимо, ему перешила из своего девичьего наряда жена. А той, вероятно, его изготовила мать, ещё помнящая коренной уклад и древние обычаи.

Фото: Dr. A. Hugentobler / CC-BY-SA-3.0

СЕВЕРНЫЙ КОДЕКС

Последними из коренных (сибирских) северян традиции начали забывать нганасане. Ещё в 1960-ых годах все представители этого народа поголовно владели родным языком, прекрасно знали свои корни и особенности кочевого хозяйства.

Нганасаны — самый северный народ Евразии. Испокон веков они кочевали по полуострову Таймыр (сейчас север Красноярского края). Зиму этот народ проводил в лесотундре. Летом же нганасане вслед за диким оленем уходили на север, поближе к Ледовитому океану, где пастбища лучше и гнуса меньше. В отличие от соседних народностей главным их занятием было не оленеводство, а охота на диких оленей.

Домашних оленей нганасаны держали только для охотничьего промысла. Их хозяйство, культура, мировоззрение, религия были исключительно тонко настроены на жизнь в гармонии с окружающей их смертельно суровой природой. Их никогда не было много. Численность народа в лучшие времена не превышало нескольких тысяч. Их было ровно столько, сколько могла прокормить скудная тундра.

Фото: ©пресс-служба правительства Красноярского края

СВОБОДНЫЕ НРАВЫ

Неизвестно почему, но у нганасан в отличие от других северных народов были либеральные нравы — довольно свободные добрачные отношения у молодёжи. У тех же эвенков и якутов взрослое поколение подобные отношения не одобряло и строго пресекало.

По словам Баташева, свободные отношения нганасан вовсе не говорят об их распущенности. Население на Таймыре было небольшое. Молодежь виделась только когда одно кочевье встречалось с другим, а случалось это редко. Но как только парень встречал девушку из другой семьи, он сразу же пытался завязать с ней тесные отношения.

«Парень пел ей любовные песни, говорил комплименты, предлагал подарки. Если девушка подарок принимала, значит он соглашалась на более серьезные отношения и тоже что-нибудь дарила молодому человеку в ответ. После этого он мог приходить к ней в чум ночевать. Там тоже был особый этикет. Парень ни в коем случае не пользовался входом, он тихонько ночью заползал через полог чума», — уточняет этнограф.

При этом родители делали вид, что не слышат, хотя все прекрасно понимали. Такие отношения часто заканчивались свадьбой. Иногда же парень и девушка просто расставались. Тогда они возвращали друг другу подарки и разъезжались по тундре со своими кочевьями.

Фото: © пресс-служба правительства Красноярского края

СЧАСТЛИВОЕ ДЕТСТВО

Бывало что в результате недолгих отношений появлялся ребёнок. К этому нганасане тоже относились нормально. Малыша принимали, как родного. Когда девушка выходила замуж, он оставался с её родителями. Здесь тоже был тонкий этический расчёт: невеста сохраняла формальную невинность, ребенок признавался полноправным и любимым членом семьи и, что очень важно, с правом на наследство.

Фото: Wikimedia / CC BY 2.5

«Это как в русской пословице: «Чей бы бычок не скакал, а телочка все равна наша будет». Лишние рабочие в традиционном кочевом хозяйстве всегда были нужны, при большой-то детской смертности у северных народов». — поясняет Баташев.

А вообще, по словам этнографа, одна из отличительных особенностей северных народов, о которой мало кто знает, — это любовь к детям. «Традиционно к ним на Севере относились с огромной нежностью, трепетом. От них, конечно, требовали послушания, подчинения старшим, но при этом их холили и лелеяли. Ни о каких наказаниях и унижениях детей и речи ни шло», — отмечает учёный.

Такое отношение к детям было у всех народов, у которых не появился прибавочный продукт, то есть — разделение на бедных и богатых. Всё что люди тогда производили, тут же все вместе и потребляли. От ребенка не надо было требовать производства материальных благ. Такое же отношение в традиционных обществах было и к старикам, никто их не оставлял без заботы, зная, что когда-то они, будучи молодыми, тоже кормили свои семьи.

Фото: Fridtjof Nansen

БРАЧНЫЕ УЗЫ
Суровая природа и особенности кочевого хозяйства заставляли нганасан держаться прочных семейных уз. В тундре могла выжить только крепкая семья. Отсюда, в том числе, не только трепетное отношение к детям и уважительное — к старикам, но и тесная привязанность супругов. И тем не менее и северян встречались разводы.

И разводы опять-таки традиционно у них были достаточно легки. Главной причиной расторжения брачных уз было бесплодие жены. Отсутствие потомства для всех традиционных народов — не просто трагедия, а проклятье семьи. Без продолжения совместная жизнь супругов в тундре не имела смысла.

В таком случае, по словам этнографа, муж просто возвращал бесплодную жену родителям. Причем, он получал право жениться на её младшей сестре. Это было идеальным выходом, поскольку родителям не нужно было отдавать мужчине калым, а ему искать новую жену в другом кочевье.

«Бывали случаи, когда мужчина возвращал жену родителям из-за измены и требовал обратно уплаченный за неё калым. Всякое бывало: вернувшись домой раньше времени он мог застать в чуме оленевода с соседнего кочевья. Но и женщина вполне могла требовать развода, если муж её колотил», — говорит Баташев.

Фото: Fridtjof Nansen

ПОСЛЕДНИЙ ПУТЬ В НИЖНИЙ МИР

Для всех северных народов характерен сложный погребальный ритуал. Тундра с вечной мерзлотой не позволяла хоронить людей в земле. У нганасан были распространены либо воздушные, либо наземные захоронения. В лесотундре тела умерших привязывали к кронам деревьев, в тундре клали на нарты.

«Когда нганасанин умирал, его тело три дня лежало в чуме. Семья считало его живым. поскольку душа ещё не отошла в страну Мрака —Нижний мир. С умершим обращались, как с живым: с ним разговаривали, давали трубку, ставили рядом еду и так далее. На третий день собирали караван — погребальный аргиш», — продолжает Батышев.

Ещё одна удивительная особенность народа — с умершим погребали все его вещи. Нганасаны считали, что человек, прикасаясь к вещам, оставляет на них частичку своей жизненной силы. И когда он умирает, эта энергия через его вещи может притянуть жизни других людей, вытянуть их жизненную силу в страну Мрака. Они считали, что вещи покойника грозят неминуемой смертью.

«Поэтому самые богатые погребальные аргиши — до пяти-семи нарт — были у пожилых женщин. На протяжении всей своей жизни они обшивали семью, кормили её, поили. Поэтому в погребальный аргиш, собирали одежду её дети, внуки. В этих вещах ведь осталась жизненная сила умершей. Конечно. ко времени смерти, успевали сшить новую одежду и сделать домашнюю утварь её дочери и невестки», — поясняет учёный.

Поэтому, добавляет он, смерть у нганасан, особенно пожилой женщины, была весьма накладным делом для всей семьи. Тем более, что после похорон забивались все олени, участвовавшие в погребальном караване.

Фото: Fridtjof Nansen

УТРАЧЕННЫЕ КОРНИ

Теперь только каждый десятый из нганасанских детей знает родной язык. Численность нганасан сейчас оценивают от 850 до 1100 человек. Многие из них расселились по территории Красноярского края. Некоторые уехали жить в Томск, Новосибирск, Москву и Санкт-Петербург. Одна семья переехала в Донбасс и о её судьбе пока ничего не известно.

Большинство северных народов начало терять самобытность в начале XX века с началом активного освоения Севера. Нганасане стали утрачивать национальную идентичность в 1960-ых годах. Тогда было принято решение переселить оленеводов-кочевников в большие благоустроенные посёлки. Нганасан расселили по трём из них — Новой, Волочанке и Усть-Аваму. И этот уникальный, но малочисленный народ начал растворятся в других более многочисленных — русских, долганах.

Фото: © пресс-служба правительства Красноярского края
Свою отрицательною роль сыграли школы-интернаты для детей. С одной стороны они там получали образованием, с другой — теряли национальные корни. С переселением в посёлки пошёл активный процесс метизации коренных народностей, в том числе и русским населением.

Как ни странно, в последние годы численность коренных народов Севера стала расти. Выяснилось, что причиной тому хорошие льготы. Дети из смешанных семей стали записывать себя в северяне, пусть, например они к ним относятся к ним только по матери, а отец у них русский, украинец или узбек. Представителем коренного народа стало быть выгодно.

«Наверное это неплохо. Поговоришь с человеком, поспрашиваешь его о предках и тут говорит с гордостью: а я ведь всё-таки нганасанин. И ладно. Пусть и не знает он языка. Шотландцы и ирландцы ведь тоже почти забыли свои родные кельтские языки, а самосознание — сохранили. Хотелось бы, что и коренные северяне помнили, возвращали память о своих великих корнях», — сказал этнограф Батышев.

Источник http://info.sibnet.ru/?id=438639