Когда началась война, маленькой Айнане было всего шесть с половиной лет. До сих пор ей памятны те грозные военные годы, которые она вместе с земляками пережила на Чаплинской косе, в родном эскимосском селении Уназик. Много событий вобрало в себя то трудное для всех время. И потомки должны всё это знать и не забывать, считает заслуженный на Чукотке филолог и общественный деятель Людмила Ивановна Айнана. Предлагаем вашему вниманию её воспоминания о годах войны, которые особенно актуальны в год 70-летия Великой Победы.

ВСТАВАЙ, СТРАНА ОГРОМНАЯ!
– То, что началась Великая Отечественная война, жители села Уназик, которое располагалось на косе Чаплино, узнали одновременно со всей страной. Связь с большой землёй осуществлялась тогда через единственный источник – полярную станцию «Чаплино», где работал начальником Михаил Исаакович Литвинов. Он установил репродуктор, который вещал на всё село, так что все были в курсе происходящих на фронте событий. Часто собирались около громкоговорителя, обсуждали ситуацию, знали мы хорошо и голос Левитана. Информация поступала и с заставы. Пограничники находились рядом. Изредка привозили газеты, в одной из них я увидела снимки Зои Космодемьянской, которую босой по снегу вели на казнь. Имена Матросова, Гастелло, Талалихина – это всё яркие впечатления, вынесенные из тех лет. Мы говорили в школе о героях, о том, как воюют на фронте, повсюду в селе были развешены плакаты, такие хорошо известные, как «Родина-мать зовёт!», «Вставай, страна огромная!», транспаранты, призывающие всё отдать фронту. То, что идёт война, жители села почувствовали и по прилавкам магазина: снабжение резко ухудшилось. Было основное – мука, табак, сахар, крупы, выдавалось это по талонам, о сладостях пришлось забыть. В то время наши мамы научились готовить различные блюда из гороха и фасоли, которых почему-то завезли много.
Однажды на материке я увидела шербет, он напомнил мне внешний вид лакомства, приготовление которого женщины Уназика освоили в войну: варёная фасоль с оленьим салом. Экономили гречку, перловку. Беднее значительно стали завтраки, которые брали с собой в школу. В основном – несколько кусочков сушёных кишок, сушёного мяса, а иногда мне удавалось выменять это на маленький кусочек хлеба.

ВСЁ ДЛЯ ФРОНТА
Изменился не только стол, очень сильно изменился трудовой настрой населения. Стали больше и самоотверженнее работать взрослые. Наша семья зимой жила в яранге, стоящей на конце южной косы. Она была приютом для охотников, здесь мама их кормила и они могли отдохнуть. Я видела, какая нагрузка легла на мать. Она чинила одежду, шила, и всё это с утра до вечера. Ведь охотники уже в пять утра собирались в путь, и надо было рано встать, зажечь жирник, приготовить что-нибудь, вскипятить чай. Доводилось это делать и мне.
Охотники старались побольше добыть пушнины, её называли мягким золотом и продавали за рубеж за валюту. Работа у охотников была очень трудной. В одной из таких охот мой двоюродный брат Ахкива и Пувима попали в снежную лавину, которая снесла Ахкиву в море. Брат выплыл, но обледенел и не выжил. К этому времени наша семья уже потеряла отца, сказалось напряжение, умер он от инфаркта. Хорошо и много охотились: Утатаун, Напухтак, Силяка, Анукин, Канусяк, Ахсахтикак, Увока, Тагитуткак, Гальмугье, Анагахак, Умкигиргин и другие.
А летом они выходили на промысел в море. Заготовительный пункт работал круглый год. Много хороших отзывов было об Ахсахтикаке. Его в шутку называли эскимосским Кулибиным. Вот уж кто знал технику, мотор вельбота в его руках заводился с одного рывка, что всегда вызывало неподдельное восхищение других охотников. Ремонтировали технику сами, это было сложно, ведь запасные части не поступали. Мы знали, что японцы топили снабженческие суда.
Вспоминается такой случай: вельботы, которые стояли на кромке льда, разбило прибоем. А с лесом у нас было плохо. Что выносило море на сушу, тем и пользовались. Председатель колхоза «Новая жизнь» Матлю обратился к жителям Уназика с просьбой помочь с ремонтом вельботов: кто не пожалеет снять доски со своих яранг. Желающих нашлось много. Дыры на ярангах заделали шкурами моржа, вельботы восстановили, а морзверобои вышли на охоту. Тогда ведь не было ни праздников, ни выходных, на часы не смотрели, есть погода – в море.

МАСТЕРИЦЫ
Много работали и женщины. Мало того, что доставалось вести домашнее хозяйство, воспитывать детей, так ещё и выделывали шкуры, шили для фронта. Тогда я и научилась изготавливать меховые жилеты по выкройкам, шить рукавицы, в которых можно было держать автомат и стрелять, штаны, в том числе и ватные. На швейных машинках, у кого они были, шили маскировочные халаты из белого материала. За шитьём сидели в основном по ночам, а представьте какого было работать при свете жирника зимой. В памяти остались имена тружениц: Лыныля, Кайгхтыкак, Кура, Ятылина, Киву, Уяна, Мумихуткак, Увава, Иппи, Инина, бабушка Пайна, Умканаун, Иммайн, Айнанаун, Асса. Потомки должны знать всю правду о войне и не забывать.
Мы, ребятишки, тоже помогали: шили рукавицы и носовые платки, собирали одежду для детей блокадного Ленинграда. Несли в школу, кто что мог, порой последнее. Отдавали, у кого были, зимние пальто – гордость девочек. Мамы нам говорили: «Ничего, доченьки, есть кухлянка, походите и так, а там дети замерзают от холода». Дошла ли наша большая посылка – неизвестно, да это и не важно, главное, что у каждого из нас было чувство удовлетворения, что мы тоже помогаем фронту.

АЛСИБ
Много сил и людских ресурсов было затрачено на строительство аэродрома, который возводился в Чаплино в ряду других по знаменитой северной воздушной трассе АлСиб в короткие сроки. Строили его не только всем селом, на подмогу приехали работники и из других мест. Они были расселены по ярангам уназикцев. И днём, и ночью кипела работа, нас, учащихся, водили на работу учителя. Трудно было, ведь приходилось убирать валуны, расчищать площадку, которая потом превратилась во взлётно-посадочную полосу, да ещё с запасными стоянками для самолётов. Как-то я насчитала, что одновременно там стояли четырнадцать лётных машин. Глину возили из карьера, который находился километрах в трёх-четырех от места строительства. Называлось это местечко Тыфлык. Техники сначала не было, орудовали лопатами, а потом поступили машины, бетономешалка, тачка. Мы, дети, тоже осваивали их. И надо сказать, что на первых порах это удавалось с трудом, никак не получалось держать равновесие и устоять на настиле с незнакомым приспособлением – тачкой. Долго утрамбовывали полосу, долго заливали её водой, постоянно качая помпой из озера, чтобы не засыхала трещинами. Дети есть дети, во всём мы находили себе развлечения. Как хотелось покататься на машинах, когда они появились, сколько было радости, когда это удавалось. Люди очень сильно выматывались на стройке, а ещё было необходимо охотиться, добывать пропитание для всех.

ПОБЕДА
Не забыть мне никогда день, когда мы узнали о Победе. Урок в школе только начался, как вдруг раздался громкий звонок. Его подал истопник. Почему невовремя, накинулись на него учителя, а он стоит потрясённый и только шепчет: «Радость-то какая, война закончилась». Это сообщение поступило с полярной станции. Наши учителя: Вера Ивановна Пендик, жена командира пограничной заставы, и Анна Фёдоровна Литвинова, жена начальника полярной станции, заплакали, у них родные были в оккупации. И слёзы, и радость. Мы, глядя на них, тоже заревели. А вскоре состоялось шествие по селу и митинг с транспарантами, флагами, лозунгами. Откуда только всё сразу взялось… Мы быстро сделали красные флажки, прикололи звёздочки на одежду. Люди шли по селу и пели от души, счастливо улыбаясь. Потом, у избы-читальни, был митинг, где выступали все, кто хотел, и говорили от души. Ребятишки взгромоздились на завалинке, она была из дёрна, и наблюдали за всем происходящим. Была зачитана поздравительная телеграмма Сталина, и все много и громко кричали «Ура!». Вечером прозвучал салют. Около полярной станции стояла старинная пушка, а рядом с ней лежали ядра. Никто никогда из неё стрелять не пробовал, по-моёму, даже не умели этого делать. Но желание отметить этот день по-особенному было велико, и энтузиасты решили запустить её в дело и у них получилось. К тому же небо расцвело всполохами из ракетниц. Всё это было здорово и впечатляюще. Мне удалось посмотреть салют только из-под полога яранги, выглядывала на улицу и под окрик бабушки закрывала его. На улицу меня не пустили, бабушке подумалось, что это началась война с Японией, и солдаты уже приплыли к нашему берегу. Я-то понимала, что это не так, но ослушаться не могла. В то время слово старшего было законом.
Стоял тёплый майский день, снег от весеннего солнца стал рыхлым, появились сосульки. Небо было безоблачным и отливало голубизной, оно уже стало мирным для жителей далёкой Чукотки, обитающих на краю земли, но, оказывается, так рядом со всем миром. Всем хотелось жить по-новому и быть счастливыми.

Источник http://www.ks87.ru/25/112/4527.html